— так звучала наша история —
[indent] только попробуй мне попасться на глаза.

[indent] и все. альбион, британские острова — это место, куда тебе не вернуться. стоит только подступиться к родным холмам, как внутренности выворачиваются наизнанку и запускается обратный отсчет. тебе снова дан год, пока тебя не найдет твой король. он ничего, конечно, не сделает, но следом за ним придет смерть. ты снова родишься не здесь.

[indent] ты снова вернешься перед смертью, потому что на что-то еще надеешься. и главное твое проклятье — это память.

[indent] в нас не так много разного. мы помним, мы раз за разом умираем не своей смертью, мы обречены смотреть на мир человеческими глазами и нечеловечески его понимать, хотя, наверное, этого бы не хотели. только вот в чем разница — на тебя давит память, а меня у меня она постепенно истончается. я не помню, почему не могу тебя простить.

[indent] эсми проезжает по евротоннелю и чувствует, как качнулся маятник в ее груди. ей снова разрешают быть здесь строго отведенное время. смешно, потому что рабочая виза разрешает ей быть здесь сколько угодно, пока не закончатся раскопки в гластонбери. кости какого короля там нашли? пятьсот лет? тысяча? есть ли там что-то настолько ценное, что можно было бы предложить в обмен магам, чтобы они сняли проклятье, наложенное самой судьбой?

[indent] но есть, наверное, могилы, которые не стоит вскрывать.

ланселот, брат, ты что, девочка?!
— сильнее прочих, если возьмет в руки меч, работает на стыке нормальной жизни (археолог с международным именем и приятным послужным списком) и халазии (артефактолог, разыскивающий редкие утерянные вещицы), в прошлых жизнях была и воином, и торговцем, и кем угодно. рождалась на других материках, но всегда возвращалась на альбион. такая же перерождающаяся фигура бывшего сюзерена всегда ее находила, потому что чувствовала каждого из своих подданных. но умирала всегда спустя год после появления на альбионе — кара-проклятье за косвенную причастность к смерти короля артура.
— планы: где-то встретиться из-за того, что сейчас не лучшее время в британии, найти что-то важное на раскопках, может, отрыть еще одно проклятье на наши головы, отправиться на поиски мерлина, морганы и ко и, возможно, поучаствовать в парочке философских бесед о памяти и боли. при желании — задуматься над гвиневрой.
— взаимоотношения напряженные уже по классике, даже без причины. эсми и брайс — это тела людей с памятью других эпох, по-хорошему, они ничего друг другу не сделали, но эхо доносит до них боль предательства. при любом взаимодействии они становятся достаточно деревянными. эсми обычно жжет людей напалмом, но рядом с молчаливым брайсом перенимает его молчание. потому что все это между ними неправильно. и времени у нее как всегда мало.

— так звучала наша история —
Это уже не смешно. С самого начала смешным не было, но теперь даже улыбки не вызывает.

Дон Хён выкладывает иссушенные тела сердечком. Старается сделать это как можно аккуратнее, но трупное окоченение делает материал несговорчивым. Дон Хёна это бесит, но он не сдаётся. Жнец, конечно, вряд ли оценит, но его личное чувство прекрасного требует педантичного подхода.

Сколько еще людей мне выпить, чтобы ты пришел?

Эта мысль его самого бесит, но как и от жажды, избавиться от неё не получается. С тех пор, как Дон Хён впервые увидел эту постную рожу, демоны внутри будто с цепи сорвались, заглушая голос разума. Он его не помнит. Его. Не помнит. Дон Хён для жнеца не больше, чем экстравагантный элемент интерьера, да как так-то?

Прикуривая от хромированной зиппы, Дон Хён прислоняется лопатками к стене. Наклоняет голову вправо. Влево. Придирчиво осматривает свой натюрморт. Наверное, женщину можно было помоложе, получилось бы трогательней.  Да и гавайская рубашка на мужчине кажется излишне вычурной, разбивает монохромное прочтение. Внутренний карман кожаной куртки греет прямоугольное разрешение на охоту с семью ровными проколами - сегодня к ним добавятся последние два.

Наверное, у Цитадели возникнут вопросы.  Девять жертв за последний месяц, еще "Охота" не началась, вы действительно не испытываете проблем с жаждой? Нет, Дон Хён давно уже сыт по горло, просто других легальных способов встретиться со жнецом и испортить ему вечер, вампиру пока в голову не приходило. Теперь нужно будет искать. Выдыхая сизый дым, он отмечает что его планы на Лондон нужно будет в корне пересмотреть. Возможно, стоит подыскать для себя жилье. Кто знает, сколько времени займёт его месть? В таких вопросах спешка губительна, нужно как следует насладиться каждой, мать его, секундой.

Когда в переулке появляется жнец, Дон Хён сияет, отрываясь от стены.

- Оцени, нравится? Для тебя собирал

Братик.

Но слово костью встает поперёк горла. За шесть сотен лет в его лексиконе оно стало рудиментом. Ушло, рассыпавшись трухой, оставило после себя уродливый шрам и ноющую на погоду боль. Хотя, братом его назвать, наверное, куда проще, чем Человеком - имя Сарам кажется Дон Хёну еще большей издевкой, чем их встреча спустя столько смертей.

не будь я азиатом — зашел бы с другой внешности, но мы братья. поэтому претенденты отбирались по принципу торчащих ушей и типажа с бесовщиной и взрывным характером, а уж в «винченцо» парень выдал базы. если у вас на примете есть другие кандидаты, возражать не стану.
если вы разбираетесь в азиатском кинематографе, то на языке дорам скажу, что хочу видеть между братьями отношения в духе ли ёна и ли рана из «легенды о девятихвостом» или гоблина и жнеца из «токкэби». если не разбираетесь, но заявка приглянулась, не беда. просто нужно понимать, что главный злодей в жизни дон хёна — сарам. дождь в понедельник из-за меня, ноготь сломался тоже из-за меня и упавшие акции на фондовом рынке, ну естественно, из-за меня. по справедливости, я правда в чем-то виноват.

как минимум в том, что оставил семью. дон хён стал наследником рода, к чему оказался совсем не готов. он вообще по жизни был таким избалованным младшим сыном, к которому особо никаких требований, вот он есть красивый и славный, с него достаточно. ну а к наследнику рода уже другие запросики и для дон хёна это оказалось таким внезапным открытием, к которому жизнь его не готовила. в его представлении старший брат просто вот базисно был таким замечательным, что гордость брала, а он вообще не про это. он про каллиграфию на шелке, живопись и искусство. разумеется дон хён не справился с ответственностью. там, справедливости ради, никто бы не справился, времена скверные были. но как бы тащить в отчий дом свихнувшуюся вампиршу и скормить ей весь двор было, конечно, сильно. с другой стороны, не мне судить, я в ту пору уже умер. да, фишка ситуации в том, что своего прошлого я не помню и про судьбу семьи не знаю. зато вот дон хён помнит. и как бы встретив сарама здесь и сейчас, решил предъявить за всё и сразу.

вторая фишка заключается в том, что он не может ему в лоб всё рассказать. не потому что словами через рот не умеет — на счет этого у меня правда тоже есть сомнения, но упустим — а потому что как будто бы сама вселенная против. наверное, это как-то связанно с природой жнецов, что они не должны помнить свою прошлую жизнь. но дон хёна же это не остановит. в своём праведном гневе он тот еще боевой хомячок — видит цель, не видит препятствий, верит в себя. пока в его планах испортить жизнь сараму. он для этого даже комнату в доме, где живет сарам арендует, прекрасно понимая, что у того нет возможности съехать. психологическая атака двадцать четыре на семь.

из неприятных ньюансов — ну а мы как будто бы только о приятном до этого говорили — сейчас на дворе «охота» и вампирская жажда дон хёна как никогда сильна, что может обеспечить ему огромное количество неприятностей. но вместе мы справимся. справимся же? я очень хочу, чтобы в какой-то момент братья примирились и сарам снова стал для дон хёна эталонным старшим братом.

но сначала танцы на костях.

— так звучала ваша история —
ветер шальной гонит туман мыслей моих…ой, хулиган! вслед за грозой мчит хитрый лис, он как и я – авантюрист!
- убей ее, сорви с нее кожу живьем, утопи комнату в ее крови-и-и.., - холодящий душу хрип наполняет его разум, заполняет собой пространство комнаты с томным приглушенным светом и огромной кроватью посредине. красавица-девушка ведет пальчиками по его груди, цепляет коготками массивный кулон в виде раззявившего пасть черепа на груди, и он морщится отстраняясь.
- заткнись, железяка, опять ерудну молишь, - легко отмахивается мужчина и, игнорируя возмущенный шепот артефакта в мыслях, обращает все свое внимание на девушку облегченной социальной ответственности: - так что, ты будешь слагать обо мне легенды? - глаза юноши загораются огоньком азарта.
- о, милый, за тысячу-другую фунтов я буду все-е-ем рассказывать, что ты герой, - томно шепчет девица, ластясь щекой к груди мужчины. чуя легкий заработок она становится совсем покладистой.
сердце юноши приятно сжимается. пусть даже в глазах шлюх, но он с детства мечтал оставить след в этом мире. быть героем.
***
черной кошки нет опасней для натуры суеверной
- нашла! тысяча-другая фунтов?! ты с ума сошел?! - дверь бордельной двери едва не слетает с петель под пинком массивного ботинка.
- да-а-а, девочка, убей их! утопи в крови! они заслужи-и-или! - оскалившаяся металлическая морда на ее браслете визгливо радуется, дребезжит в такт звеньям толстой цепи, подхватывая раздражение носителя.
- да заткнись ты, железяка, не до тебя, он тут деньги транжирит! - гневу девушки нет предела, она буквально излучает угрозу, от которой шлюха, жмущаяся к брату, взвизгивает и сжимается в комок. и поделом. стоять между ней и ее мечтой выбраться из вечного недостатка денег стоять не рекомендуется никому.
девица хватает брата за ухо, игнорируя визгливое счастье артефакта и предложения вскрыть ему глотку, тащит на улицу.
- нам долг перед носатым отрабатывать, а ты опять пытаешься просадить все наши деньги?! - злоба тонет в мягком смехе брата, когда он тянет ее к себе и мягко целует в макушку. - вот когда-нибудь послушаю артефакт и вскрою тебе глотку.
- или я тебе, кошечка, - брат обнимает ее за плечо и ведет к выходу из борделя. к их пути к величию. - ну что, наведем шороху?
***
hush, child, the darkness will rise from the deep and carry you down into sleep
годы, века, столетья летят, оставляя его безразличным. три ворона на предплечьях, бессмертие за плечами. в отражении в зеркале - безымянное лицо с простецким прозвищем "Рейвен". множество накопленных артефактов, власть, с которой молчаливо считаются даже магистры, но все это не интересно. каждый день, вскрывая вены или принимая смертельную дозу наркотика, он стремится лишь оборвать свое вечное существование, на которое обречен волей давно исчезнувшей из их мира Морганы. той, кому он поклонялся как богине, той, кто его воспитала, той, кто увидел в нем зерно предательства и проклял на всю оставшуюся бессмертную жизнь не помнить ни имени, ни рода. не знать покоя, не знать отдохновения. скитаться по миру не в былой славе военачальника и правой руки ее, закрывавшего солнце полчищами воронов, атаковавших по взмаху его ресниц, а в роли посмешища с тремя воронами - той, этой и новой.
века назад она стерла его имя, память о нем, уничтожила пожарами летописи и библиотеки. оставила его никем, память о ком хранится только в ее собственном сознании и в отголосках его метущегося и мечущегося. с тех пор он ищет ее, чтобы молить, чтобы угрожать, чтобы взять свое или своровать. но Моргана канула в лету, как и многие легенды.
Рейвен почти смиряется, "показывает трюки с воронами", преуспевая в магии и шпионаже, влачит свое существование, не отказывая себе в ежедневном ритуале - вечернем самоубийстве. для поднятия духа. для вброса адреналина в крови. да и просто для того, чтобы чем-то занять себя вечерами.
пока в его особняк не вламываются два авантюриста, вознамерившиеся выкрасть что-то из обширной коллекции артефактов. и, возможно, быть им развеянными магией, сданными полиции или заклеванными воронами, но на чужаках Рейвен слышит давно забытые отголоски магии. ее магии. кровожадные артефакты, пытающиеся поработить сознание недалеких (с точки зрения Рейвена) брата и сестры, несут на себе отпечатки магии Морганы, давно канувшей из их мира. а значит он должен узнать, откуда негодные нашли эти побрякушки и размотать клубок до своей покровительницы. вот только так ли легко ужиться с двумя лоботрясами?

это трио давно требует рассказать их историю. было бы чудесно их увидеть. при необходимости всегда помогу с раскуриванием сюжетной ветки, поделюсь хэдами и сама ввяжусь в какую-нибудь авантюру.

— так звучала наша история —

Касандра - прорицательница. Но её прорицания, как вставшие часы - два раза в день не ошибаются. Касандру это не беспокоит, она верит в глупые приметы и то, что хороший кофе с бисквитом может решить любые проблемы.  Она как никто другой знает, что жизнь это не бесконечный, бесплатный Диснейленд, но всё еще умеет видить в людях хорошее. Такие, как она, всегда будет стараться решить всё "по хорошему" - на случай, если не получится, у неё есть "глупые мальчики" Сарам и Дон Хён.

Касандре везет на мудаков. Вероятно, это досталось в наследство от матери. Будь она диснеевской принцессой, на её мурлычащий голос собирались бы птички и милые белочки. Но Касандар живет в настоящем и тащит в дом бродячих котов, потерянных детей и даже Сарама с Дон Хёном. Наверное, она никогда не летала на самолётах и поэтому не знает, что кисродную маску нужно надеть в первую очередь на себя.

Может, помогая другим, она старается заполнить сосущую пустоту внутри. А может у неё просто сердце большое и в нём есть место для любви. Только опять, почему-то не к самой себе.

Она трижды встречалась с жнецом смерти лицом к лицу: когда в детстве плакала над тельцем дворовой крысы; когда молила позаботиться о своей матере-самоубийце; когда пьяный отчим чуть было не столкнул её с лестницы. Тогда Касандра впервые дала отпор. Щуплая, двадцатилетнея, наивная. Впервые она смогла сказать "нет", впервые за себя постояла. И её имя исчезло из черного конверта жнеца.

Этим жнецом всегда был Сарам. Он сказал, что четвертая встреча станет для них последней. Он просил её, не торопить этой встречи. Но пришел сам, откликнувшись на объявление о съеме жилья спустя девять лет.

И они притворились, будто совсем не знакомы.

Из квартиры, доставшейся от матери, Касандра сделала небольшую кофейню. Совсем неприметную на фоне Шордича. Здесь она варит кофе и дает дешевые предсказания, радуя посетителей добродушной улыбкой. В попытке избежать одиночество - сдает свободные комнаты над кофейным залом по привлекательно низкой цене. И старательно делает вид, будто не видит тревожные сны.

Очень хочется увидеть это солнышко с непростой судьбой. Чтобы она учила Сарама человечности, чтобы делала Дон Хёна добрее. Чтобы нагшла своё "долго и счастливо". Но здесь, как вы понимаете. без стекла не обходится. Её стихийные сожители - Сарам и Дон Хён далеко не просты. В изначальной задумке Касандра могла погибнуть от клыков Дон Хёна и это можно оставить. А можно сделать её вампиром, а можно послать братьев нахрен, но мы расстроимся. Но мне бы очень хотелось увидеть историю об исцелении раненых душ. Дружбы на троих, такой теплой, заботливой, несмотря на шероховатости характеров.
Сюжетно Касандра может очень многое рассказать о пророчествах грядущего, если хотите. Хоть она и человек с редким, но слабо развитым даром провидицы, её можно развивать и делать сильнее. Она может ничего и не знает толком про мир Халазии, но очень быстро учится.
Приходите - буду носить вам любимые конфеты, по вечерам будем закрывать кофейню и смотреть старые фильмы на проектора, вооружившись ведерком мороженного и чем-нибудь алкогольным.